Разумеется, мы не говорим о (…). И даже о политике, которая есть всегда, даже если кажется, что ее нет. Речь - об оптимизме. С которым мы можем или даже должны воспринимать все происходящее сегодня.

В мире, в России, вокруг нас.

Закономерен ли весь тот ужас, в котором мы теперь живем? Да, безусловно.

Причем на всех возможных уровнях постижения проблемы.

Нынешнее состояние человечества - плод всеобщих и разносторонних ошибок минувших 30 лет.

И в то же время - шаг в нарастающее завтра (Маяковский).

Каковы же основные причины происходящего?

I.

Победители в третьей мировой, т. е. холодной войне (5 марта 1946, речь Уинстона Черчилля в Фултоне, - 9 ноября 1989, падение Берлинской стены) неправильно оценили свою победу.

На самом деле, по сути и содержанию, холодная война была глобальным конфликтом между содружеством авраамических религий (христианство, ислам, иудаизм) и религией коммунизма, стремившейся занять их место.

Коммунизм проиграл. Ключевую роль в его падении сыграл выход на авансцену на рубеже 1970-1980-х гг. лидеров (Рональд Рейган, Маргарет Тэтчер, папа римский Иоанн Павел II), которые понимали смысл Войны именно как религиозный конфликт. <…> А не просто соревнование политико-экономических систем, отличающихся друг от друга процентами в статистических отчетах. Собственно, до конца 1970-х мир СССР одерживал немало локальных побед - прежде всего, в тех странах, где до коммунистического пришествия царило изрядное разочарование и в капитализме, и в «белом человеке» с его трудновыносимым бременем. И свободный мир был почти уверен, что сосуществование с коммунистической диктатурой - это практически навсегда. Лишь к середине 1980-х - когда коммунизм оказался доказательно недостижим и коммунистический проект утратил смысл своего существования, жизненное задание, raison d’etre, - исход холодной войны стал ясен. Независимо от мировых цен на нефть - их падение ускорило процесс, но качественно не повлияло на результат.

Но дальше, с начала 1990-х - победоносная сторона потеряла нить исторического повествования. И вместо того чтобы консолидировать свободный мир на основе равноправного альянса авраамических сил, а заодно прижать к любящей груди Россию (признав ее НЕ побежденной, но спасенной от дьявола) - стали строить Вавилонскую башню. Секулярный глобалистский проект, игнорирующий кардинальные различия между цивилизациями / мировыми религиями как базовыми путями познания Бога.

Еще завершение холодной войны объективно означало, что военная сила теряет роль и статус главного аргумента при самоутверждении государств и народов.

Вопрос «сколько дивизий у папы римского?» должен был навсегда утратить политико-практический смысл. Но что-то пошло не так.
Главный победитель - Америка - почему-то решил вернуться в только что покинутое прошлое. И объявить источником своей легитимности ту самую жесткую силу, которая должна была стать лишь вспомогательным инструментом, но никак не основой миропорядка.

Военные конфликты с 1990-х стали восприниматься как видеоигра для развлечения правителей, совершенно отделенных от театров боевых действий географически и ментально.

Случились бессмысленно беспощадные войны США (с союзниками) в Югославии и на Ближнем Востоке. Так Америка оттолкнула от себя важные части православного и исламского миров. И, параллельно, Россию, не предложив ей никакого варианта - аналога «плана Маршалла». Одновременно продолжалась накачка всеми возможными ресурсами тоталитарного коммунистического Китая, который чемпионы холодной войны отнюдь не (по)считали главной угрозой, загипнотизировав себя глупой (ныне уже полностью, к счастью, дискредитированной) формулой «экономический рост неизбежно повлечет за собой политические реформы, Китай сам собою придет к демократии евроатлантического образца».

Неверно оценила итоги холодной войны и Россия.

Нам был (почти) бескровно дан шанс на покаяние за коммунистический тоталитаризм. Которое было необходимым первым шагом к построению новой государственности на русской почве.

Покаяние мы отвергли. Решив накапливать в себе энергию рессентимента, жажду мести за поражение и послепораженческие 1990-е гг. Эта темная энергия привела - опять же совершенно закономерно - к власти лидера типа и системы «Владимир Путин».

(Здесь важно не столько физическое лицо, сколько смысл/образ. ) Кульминационный выброс такой энергии мы наблюдаем сегодня.

Не сумев преодолеть в себе будто бы побежденное прошлое, все стороны стали его покорными заложниками. Охваченными вполне себе стокгольмским синдромом - в отношении к этому прошлому со всей кровью-и-тьмой.

Так заблудился мир.

II.

Но.

Важно посмотреть на происходящее с точки зрения неотменимости настоящего и предопределенности будущего.

Мы живем на границе Эпох.

Уходит эпоха Просвещения, зрелая часть которой условно отсчитывается нами с Великой французской революции (1789). Главный смысл уходящих времен: человечество не нуждается в гипотезе Бога - как сказал Наполеону Бонапарту великий ученый Пьер-Симон Лаплас. (Лаплас ближе к смерти от этого эпизода во всех смыслах слова открестился, поставив под сомнение своей атеизм, но сейчас это не важно. ) Главной ценностью становится сам человек. Его физическое бытие, вычлененное из сакральной вертикали власти. Что закономерно привело к человекобогу (по Достоевскому) и апофеозу гуманизма в XX веке - двум мировым войнам + нашему родному ГУЛАГу (из мысленной хватки которого никак не вырвемся).

Объявив главной ценностью себя, человек - опять же вполне закономерно - умножил себя на абсолютный ноль.

Приходит - эпоха Возвращения. Когда человечество должно и обязано будет вернуться к идее Бога. Сняв противоречия между религиозным и научным пониманием мира. Приняв и признав множественность цивилизаций - опять же потому, что Бог не даст состояться Вавилонской башне. Но в контексте диалектического снятия противоречий между цивилизациями, а не их фатального столкновения.

Перемена Эпох, сам переходный период - см. любой полнокровный учебник истории - всегда, совершенно всегда сопровождается пришествием четырех всадников:

Чумы;
Войны;
Голода;
Смерти.

Это происходит с нами сегодня.

Чума - COVID-19 - уже была.

Несколько пародийная, но тем не менее. Человечество нарочито и картинно ее испугалось, показав тем самым, что и к Войне, и к общению со следующими всадниками перемен оно психологически готово не вполне. А это простимулировало второго всадника скакать шустрее.
<…> Надеемся и верим, что применения стратегического ядерного оружия не произойдет. Почему? Потому что Бог еще не решил упразднить человечество, именно и только поэтому.

Утверждение беспроигрышное, как пари Паскаля: если мы ошибаемся, обсуждение продолжится уже не здесь.

Дальше - Голод. Он уже начинается. Резко растут цены на продовольствие. И энергоносители. К прежним уровням они никогда уже не вернутся. Призывы европейских министров заменять отопление шерстяной одеждой, ездить на авто со скоростью 30 км/ч и есть меньше мяса могли (по)казаться сугубо забавными вчера, но не теперь.

Наконец, Смерть. Это означает сокращение населения Земли из-за дефицита ресурсов.

Не забываем, что все смены эпох происходят также в условиях и на фоне:

климатических изменений;

качественного роста миграции.

Ну что, узнаваемая картина? Мрачноватая, да. Но не страшная. Ибо нет в ней ничего исторически нового. Строго по Экклезиасту.

Чем все (за)кончится и на чем успокоится мировое сердце?

Все будет хорошо (ВБХ).

Чума этих времен научила нас, что быть здоровым важнее, чем лечиться. А страшнее любой болезни - страх перед ней. Стало быть, впредь человечество будет рационализировать потребление и оптимизировать образ жизни, рваться к родной природе, она же окружающая среда (вот здесь, а не в сокращении антропогенных выбросов CO2, корни пресловутого «устойчивого развития»), поймет важность здоровой психики как предпосылки соматического здоровья.
(…) [«спецоперация»] - окончательно докажет, что грубая физическая сила не вправе быть источником легитимности действий, поступков, стран и государств. И что важнее вооруженных сил - идеи и технологии.
Голод - заставит нас изменить философию потребления. С просвещенческой на возвращенческую. Первая - особенно в «первом мире» и после Второй мировой войны - предполагала, что избыточное важнее необходимого (почти по Оскару Уайльду). Вторая - что необходимое важнее. Грубый пример: зачем тебе автомобиль, если ты на нем регулярно не ездишь? И т. п.

Это вполне относится и к управлению временем. Которое надо употреблять-и-использовать на главное - сначала, на все остальное - потом.

Сокращение населения на фоне дефицита ресурсов заставит ответственно относиться к рождаемости. И принять доктрину, согласно которой: незачем производить нового человека, если ты не в состоянии дать ему образование и воспитание. Не дети должны родителям, но ровно наоборот.
Начинается не календарный - настоящий XXI век. И самое главное - найти в себе силы пережить это мрачное время перемены эпох в компании четырех всадников.

Отдельный оптимизм причитается нашей России. Которая-таки своевременно получит новый шанс на покаяние - и потому новое национальное строительство - вместо профуканного старого.

Ну а мир спасется хотя бы потому, что в нем еще есть некоторое количество праведников.

Уверен, нескольких праведников знает каждый из нас.

Это ли не крепчайшее основание (для) оптимизма?

Подробнее читайте на vesti.lv ...

31 +