2018-12-20 22:00 |
Режиссер фильма о Жанисе Липке снял кино о гуманизме, а не о героизме. Историко-биографическая драма «Отец Ночь», поставленная по роману Инесы Зандере «Мальчик с собакой» и посвященная подвигу Жаниса Липке, который во время Второй мировой войны укрыл и спас десятки евреев, взяла несколько латвийских «Оскаров».
Национальная кинонаграда «Большой Кристап» была вручена в четырех номинациях: «Лучший оператор», «Лучший художник», «Лучшая актриса второго плана» и «Лучший режиссер». Кинокритик Артур Завгородний встретился с лучшим на сегодняшний день латвийским режиссером, постановщиком картины «Отец Ночь» Дависом Симанисом.
Молчать, бежать или спасать
- «Отец Ночь» - что это и зачем?
- Это история о выборе и ответственности. Отец - всегда фигура силы и мужества. Жанис Липке - не только отец троих детей, но также отец для тех евреев, которых он спасал. А ночь - образ Латвии той мрачной эпохи (события происходят в 1941 году. - «СЕГОДНЯ»), когда латыши оказались жертвами трех оккупаций: сперва советской, потом нацистской, а затем снова советской. Ночь - это еще и вечная тьма для евреев, буквальная, потому что они прячутся в сырой яме.
- Можно ли назвать этот фильм авторским?
- Это должен понять и почувствовать сам зритель, потому что любое произведение является авторским заявлением со своим индивидуальным стилем. Прежде всего это кино о Холокосте. Между прочим, первое в Латвии. И здесь необходимо поглубже вникнуть в историю.
Такая фундаментальная для Латвии картина требует скрупулезности, точности и внимания к истории, поэтому перед работой на площадке я читал наиболее важные произведения: книгу Давида Зильбермана о Жанисе Липке, Андриевса Эзергайлиса о Холокосте в Латвии и «Я пережила Румбулу» Фриды Михельсон.
- Давайте так: почему зритель должен посмотреть это кино?
- Нельзя забывать, что Холокост был и в Латвии. В моем фильме зритель становится свидетелем ужасов войны, поэтому его нужно смотреть с холодным умом, со стороны.
Вообще судьба Жаниса Липке важна не только как история латышского народа, но и всего человечества, потому что «Отец Ночь» - драма о гуманизме, и не столько о героизме. Голливудского размаха нет, потому что у меня была другая задача - показать портрет человека, который принимает важное и опасное решение. Зритель смотрит на унижение и истребление евреев глазами главного героя, перенимая его опыт. Главное - избежать эпичности личности и не показывать Жаниса Липке величайшим спасателем, хоть он и главный латыш того времени.
Фильм о Холокосте не должен быть пафосным, иначе появляется искусственная сентиментальность. Здесь же рядовой гражданин оказывается очевидцем чудовищных зверств, а там уже как получится - молчать, бежать или спасать.
Против Улманиса, Гитлера или Сталина
- Однажды вы сказали, что «каждый режиссер мечтает о герое, который необъясним». Вы поняли этого персонажа?
- Жанис Липке - человек поразительно сложный. Он не кидается тупо с криками: «За независимую Латвию!». Жанис Липке - не икона, а любая власть для него ненавистна. Липке всегда шел против системы, будь то режим Улманиса, Гитлера или Сталина. Жизнь втягивает его в политику против его воли.
- Получается, Жанис Липке - романтический герой?
- Авантюрист, но не герой приключенческого романа. Это не миф, где, кстати, чувствуется тот самый пафос, который я не люблю.
- Почему убрали закадровый голос, который звучит в начале и в конце фильма?
- Закадровый голос сразу делает сюжет субъективным. Мы слышим голос старика - Зиги, сына Жаниса Липке, но не показываем - видим его только в детстве. По-моему, такой ход антикинематографичный. Конечно, мальчик становится очевидцем того безумия, но в фильме его ужасно мало, поэтому было принято решение сделать главным героем именно отца.
- В фильме мельком виден портрет президента довоенной Латвии Карлиса Улманиса. Как вы оцениваете тот период?
- Сложное и противоречивое время. Ужасно, когда власть становится авторитарной и антидемократичной. Политика обязана быть соперничеством. И вместе с тем Улманиса нельзя назвать диктатором. Время, мышление и традиции были другими. Можно даже назвать Улманиса либеральным, например, в еврейском вопросе. Именно в его Латвию, которая была гуманнее Советского Союза, мигрировали многие европейские евреи.
«Люди боялись»
- В одной беседе вы сказали, что «историческое кино постоянно лжет». Фильм «Отец Ночь» - исторический. В чем здесь ложь?
- Кино всегда что-то упрощает. Это ведь не академический учебник. Задача режиссера - крепко построить драматургию. Главное, здесь нет исторических ошибок. Разумеется, массовое убийство евреев в лесу Румбулы произошло позже, но для художественного повествования убийство целых колонн узников Рижского гетто должно было стать пиком сюжета.
- Этот эпизод истории безусловно важен, но это все равно лишь эпизод. Мы очень быстро видим, как жертв заставляют раздеваться, но не видим, как они ложатся в яму, а выстрелы слышны только фоном. Почему в фильме так мало напряжения?
- «Отец Ночь» - не военный триллер и не криминальный детектив. Мой фильм про фатальный детерминизм, про настроение и атмосферу военного времени. Люди не живут в постоянном ожидании катастрофы.
- Почему в оккупированной нацистами Латвии не было массового героизма?
- Люди боялись. Рядовые граждане просто не имеют возможности спасать и спасаться.
- А почему не было сопротивления советской власти?
- Советский Союз - такая же полицейская машина, как и Третий рейх. Жители Латвии боялись обоих режимов, которые осуществляли полицейский надзор. Режим СССР был построен на устрашении и терроре.
- История циклична?
- Латвийская история слишком коротка, чтобы мы рассуждали о цикличности.
Оплачено властью
- Кто спонсировал фильм? Спрашиваю, потому что, как правило, если идет госфинансирование, в ответ следует ожидание определенного высказывания.
- Любое латвийское кино оплачивается властью, и мы, художники, такой жест обязаны приветствовать и должны быть благодарны.
И в то же время власть не дает строгого заказа, нет запретов и пропаганды. Латвийское кино независимо.
- Цензуры в Латвии нет?
- Нет.
- Возможен ли латвийский фильм, который не порочит коммунистов?
- Табу становится меньше, меняются поколения. Обязательно снимут и про коллаборационизм, но про добрых коммунистов фильмы в Латвии невозможны.
- И это не цензура?
- Нет. Коммунист и нацист - синонимы.
- «Отец Ночь» - патриотическое кино?
- Не люблю это слово, потому что тот же Холокост совершался под лозунгами о патриотизме. И я не думаю, что после просмотра фильма «Отец Ночь» публика почувствует единство с народом и страной. Вместе с тем, нельзя делать коллаборационизм менталитетом латышей. Негодяев хватает в каждом народе, но не все латыши, которые служили в рядах нацистской армии, расстреливали евреев. Мы должны говорить об этом открыто. Латвии необходим диалог.
- Ваше отношение к 16 марта (так называемый день памяти латышских легионеров. - «СЕГОДНЯ»)?
- Для меня 16 марта такая же чудовищная дата, как 9 мая. Торжествовать советскую эпоху в Латвии - преступление. Победа во Второй мировой войне - событие важное, но 9 мая - праздник советской армии, а значит - советской оккупации. Гитлер и Сталин - одна Сатана.
- Почему до сих пор в большом мире законодательно не осудили СССР? И почему в Латвии запрещена коммунистическая партия?
- У Латвии своя судьба. Мы вынуждены доказывать всей Европе, что советский режим был убийственным, и это странно.
- Как объяснить празднование 9 мая в Берлине?
- Возможно, немцы до сих пор не понимают трагедию истории прошлого века. Это беда мультикультурализма.
Деньги есть и я свободен
- Для вас есть табу?
- Большие рассказы живут в большой истории. Для меня нет запретных тем, которые невозможны или неправильны, но в кино меня не интересуют конкретные, узкие, сиюминутные истории.
- Лидер Белого движения, адмирал Александр Колчак когда-то сказал, что артисты и проститутки служат любой власти. Согласны с таким утверждением?
- Артисты должны сторониться любой системы, быть индивидуальными и свободными от идеологии.
- Постсоветская Латвия имеет идеологию?
- По-моему, сегодня официальной идеологии нет, но власть или народ все равно должны внятно выразить какую-то идею, цель, смысл существования страны вообще.
- Во время одного разговора вы сказали, что «совковое мышление» («sovoka domšana». - «СЕГОДНЯ») опасно и что от «совка» необходимо избавиться. Какое это мышление?
- Коллективное, которое неотделимо от власти и обращено в прошлое.
- Вы сами дружите с властью?
- Нет. Я ответственный гражданин, но я не верю в абстрактную всенародную идею, если ее поддерживает власть. Служение власти ставит художника в рамки.
- Будет ли фильм выдвинут на «Оскар» от Латвии в категории «Лучший иностранный фильм»?
- В этом году мы не участвовали, но в следующем обязательно поборемся за выдвижение.
- Чем может гордиться постсоветская Латвия?
- Развитием - быстрым, удачным и демократичным. Сравните с другими постсоветскими республиками и делайте выводы.
- Латвия свободна?
- Да.
- Вы свободный человек?
- Свободен, пока есть деньги.
«Про хороших коммунистов фильмы в Латвии невозможны»
«Нельзя делать коллаборационизм менталитетом латышей. Не все латыши, которые служили в рядах нацистской армии, расстреливали евреев»
Самые-самые
- Лучший фильм уходящего года?
- Больших сюрпризов в этом году для меня не было. Оставили впечатление «Догмэн» Маттео Гарроне и «Закат» Ласло Немеша.
- А худший?
- Их так много, что не сосчитать. На днях посмотрел «Человек, который убил Дон Кихота» Терри Гиллиама. Жутко не понравился. Еще хуже оказался «Король вне закона», историческая драма Netflix’a.
- Лучший режиссер?
- Леос Каракс и Карлос Рейгадас - настоящие творцы, которые не копируют стили и образы.
- Фильмы латвийских коллег вы смотрите?
- Видел все фильмы, сделанные в год 100-летия Латвии. Лучший, конечно, «Билле» (драма по роману Визмы Белшевицы была объявлена фильмом года. - «СЕГОДНЯ»). А из того, что пока не вышло в прокат, назову художественный фильм Гатиса Шмитса «1906». Там есть отличный материал. Жду с нетерпением.
Рецензию на фильм «Отец Ночь» читайте ниже
«Отец Ночь». Рецензия
После развала Советского Союза Латвия парадоксальным образом возвращается именно к советскому периоду. И тут дело вовсе не в ностальгии по той эпохе. Современное латвийское кино скорее антисоветское, ругающее «кровавый советский режим», особенно сталинское время - оккупацию Латвии и депортации латышей. Темы, конечно, затертые до дыр, но ведь работают, поэтому всегда в ходу. Латвия любит обиженных и любит обижаться. В прошлом году, например, Национальный киноцентр выдвинул на «Оскар» историческую драму «Хроника Мелании» про ссылку латышей в Сибирь. Кажется, будто Латвия живет прошлым.
Однако фильм Дависа Симаниса «Отец ночь», пусть исторический, даже патриотический, хоть и начисто лишенный пафоса, рассказывает совершенно другую историю. Главный герой драмы о воле, выборе и человечности - рижанин Жанис Липке (чье настоящее имя Янис), который во время нацистской оккупации спасал евреев, прятал их в специально выкопанной яме внутри сарая возле семейного дома.
Фабула драмы, эстетически серой, почти пепельной, покрытой дымкой, явно голливудская, остросюжетная, оскароносная, вот только подана она суховато и холодно. Или лучше сказать «камерно»? Казалось бы, герой-авантюрист в исполнении Артура Скрастыньша должен постоянно оборачиваться, ведь если немцы узнают - расстреляют на месте. Фильм обречен быть тревожным, и зрителя не должно покидать волнение за героя, а героя - чувство смятения и опаски. Режиссер же делает фильм атмосферным, даже расплывчатым - спаситель блуждает по опустошенным улочкам Риги, изуродованной войной. Даже трудно назвать его активным участником событий, хотя фильм именно о человеке, который решился на невозможное, когда его земляки из-за страха или по убеждению выбрали путь коллаборационизма. Давис Симанис делает попытку заговорить об уничтожении евреев в Латвии, но не заостряет внимание на коллаборационизме, на латышах, ставших полицаями. В фильме, цель которого - напоминание о страшнейшей главе истории человечества и самоотверженном гуманизме, трудно уловить размах подвига и трагедии.
Разумеется, никто не сомневается в мужестве Жаниса Липке, и по замыслу, видимо, герой - не миф, не легенда, а образ мужественности латышского народа. И все же кажется, будто режиссер этой исторической притчи чего-то побаивается или не договаривает, не показывает, а лишь боязливо притрагивается. А может, сказать нечего? Или Давис Симанис - романтик, намеренно отказывающийся копаться в героизме, оставляя зрителю загадку? Если так, то непонятно, почему этот романтик имеет совершенно конкретные убеждения - Жанис Липке, по Симанису, не признает ни гитлеровцев, ни сталинистов (хотя дочь Липке - коммунистка). Романтик, говорите? Революцию тоже делают романтики. Ленин, которого латыши проклинают, тоже был романтиком. Да и Гитлер мечтал стать художником. Впрочем, возможно, зритель слишком много вчитывает в это произведение, потому что «Отец ночь» - уж точно не про политику, не про позорную главу национальной истории, а про людей.
Непонятно и то, в чем же уникальность человека, который рисковал собой и безопасностью семьи ради спасения евреев. Герой? А как же! Вот только в чем же загадка, которую пытался раскрыть режиссер? Важно ведь помнить, что любое кино - это искусство нюансов. Здесь рисковое спасение - не захватывающее зрелище, свойственное, например, шпионскому триллеру - как-никак сюжет фильма основывается на тайне, которую нельзя раскрыть. Убийства и унижения показаны либо мельком, либо за кадром, а выстрелы слышны только фоном. Полуторачасовая военная драма ограничивается двумя-тремя сценами саспенса, а вся война - только в документальной хронике на экране кинотеатра «Ренессанс». Неслучайно именно там (и только там - на киноэкране) мы видим военный триумф гитлеровского режима.
Почти сразу становится понятно, что «Отец Ночь» - не традиционное зрительское кино, прямолинейно работающее по законам жанра. Да и не артхаус это никакой, потому что не экспериментирует и не новаторствует. «Отец ночь» сделан со вкусом (уж точно сильнее «Собибора»), но он не ужасает, а только подталкивает задуматься. Разумеется, герой будет геройствовать, потому что такова история, даже начинается фильм с проятнутой руки отца тонущему сыну, но режиссер намеренно отказывается от мелодрамы в пользу философского и метафизического. Это кино не об истории, а скорее о непостижимом состоянии, поэтому фильм довольно бессобытийный и антихичкоковский. Зритель не получит полноты картины о том, что да как происходило в оккупированной нацистами Риге. Многие сцены даже буквально не двигают сюжет. Жанис Липке, по словам Дависа Симаниса, подходил к задаче спасения евреев «радикально» и «творчески». Возникает справедливый вопрос: где же в фильме напряженная драматургия и смелые режиссерские решения? Здесь даже интереснее судьба не столько Жаниса Липке, сколько судьба его старшего сына, который вынужден вступить в ряды нацистов, чтобы не раскрыть тайну отца. Или судьба дочери. Хотя, нет, она же коммунистка. Режиссер-постановщик не артикулирует «неудобные вопросы», но и слезу не выжимает, даже самую скупую - все эмоции и мысли оставляет при себе.
Артур ЗАВГОРОДНИЙ
.Подробнее читайте на vesti.lv ...
