Пробираясь на болото, где в минувшем году видел пару серых журавлей, на полпути застыл, пораженный тем, что услышал звук, который ни с чем невозможно спутать. Не полагал, что уже сейчас он может раздаться.

И все же это был он - журавль. Он вернулся!

Немного постояв, продолжил путь. Теперь у меня был ориентир - на призывный крик журавля. В воздухе словно застыл его трубный клич, наполнивший все пространство вокруг каким-то почти осязаемым теплом, светом.

До окраины болота оставалось пройти еще с полкилометра, но неожиданно услышал шум крыльев. Надо мной протянули две птицы. Они тоже держали курс на то место, откуда доносился крик их сородича. Это было наваждение! Я шел на тот же призыв как завороженный. Манил только этот крик, все прочие звуки будто угасли, растворились в мареве еще не прогретого в слабых лучах солнца воздуха.

Теперь надо быть осторожнее - журавли очень чуткие птицы. В старину люди, зная места обитания журавлей, старались не нарушать их покой. Разрешалось только немного посмотреть на птиц, случайно встретившись с ними, и тихо уйти, не побеспокоив.

Наверное, в прошлой жизни я был журавлем. И потому понял, о чем он трубил - ему нужна была пара. Журавли, возвращаясь к месту своего гнездования, уже «женаты» - они парами забираются в недоступные куртины, где с прошлого года остались их гнезда. Эти места настолько глухие, что здесь их никто не потревожит. А в крике этой птицы слышалась какая-то особенная боль и тревога, словно ей недоставало чего-то важного и незаменимого.

Когда оказался на краю поля, граничащего с болотом, увидел того, кто звучно трубил о своем возвращении. Он был один. Стало понятно: его подруга, с которой минувшим летом он вывел птенцов, почему-то не смогла вернуться. Оттого в его грустной песне и слышались (или чудились?) тоска и боль утраты.

Однако его одиночество было недолгим. На поле приземлились те две птицы, что пролетели надо мной. Они где-то покружили, видимо, подыскивая место будущего гнездования, а теперь решили проведать журавля, в крике которого слышалось одиночество и печаль. Кто знает, может, они тоже расслышали в его крике боль утраты и захотели хоть как-то разделить чувства этой одинокой птицы.

Когда они уже были на подлете, журавль-одиночка снова крикнул: «Кро-ау!» Он словно приветствовал своих друзей. А те, приземлившись, стали… танцевать.

Журавли сами по себе необычайно красивы: статные, с длинной шеей и стройными ногами, строгим серым оперением, черными маховыми перьями и красной «шапочкой» на темени - ни дать ни взять королевские особи. Но когда они танцуют, то просто дух захватывает! Они подпрыгивают, взмахивают крыльями, бегают по кругу, приседают, кланяются друг другу, сливаются в синхронных пируэтах, внезапно останавливаются - или, переходя на торжественный, «парадный» шаг, высоко поднимают ноги.

Танец вовлек в почти священное действо и «моего» одиночку - он, наверно, по привычке закружился на месте, стал выделывать все новые па. Изредка вскидывал голову к небесам, будто ждал оттуда свою подругу. Нет, ничего не менялось. И он вскоре отошел в сторонку и издали наблюдал за более счастливыми птицами.

А те продолжали брачный ритуал, и по всему было видно, что их союз скоро завершится выведением потомства. И так будет год за годом, век за веком.

Валерий САМОХВАЛОВ.

Фото автора.

Подробнее читайте на vesti.lv ...

42 +