2016-7-27 07:00 |
Ганс–Фридрих фон Плётц (1940) — ветеран германской дипломатии. Начиная с 1966 он сорок лет представлял ФРГ на самых ответственных постах: был послом в НАТО (1989–1993), Великобритании (1999–2002), России (2002–2005).
Сейчас фон Плётц продолжает работу в руководстве ряда корпораций, чей бизнес связан с контактами Востока и Запада. Так, наша встреча прошла в зале совещаний Baltic International Bank. Еще посол - частый гость Балтийского Форума. Так что латвийскую проблематику знает.
Наше интервью проходило до последней серии терактов в Германии.
Турция, Франция и иммиграция
- Ваше превосходительство, самый актуальный вопрос сейчас, конечно, Турция. Каким будет воздействие попытки переворота на отношения Анкары с ЕС и НАТО?
- Все следят за событиями в Турции с глубоким интересом и симпатией ко многим жертвам. Это сложная ситуация. Турция имеет долгую традицию просвещенной страны, разделяющей религию и государство. С недавнего времени это разделение стало слабее.
Конфронтация в настоящий момент очень сильна, и воссоединение общества будет трудной работой. Не только защитить закон и порядок, но и конституционные демократические структуры, независимость суда. Турция - наш союзник, близко связанный с ЕС, и мы на самом деле надеемся, что дела наладятся.
- Вы не находите Турцию отличной от других атлантических союзников по политической культуре, поскольку Турция сотни лет была исламской монархией и только лет 70 - светское государство?
- За эти 70 лет они избрали европейский путь. Как только мы начали создавать Европейский союз, турки сразу же приступили к переговорам о членстве. Турция проделала поразительные реформы в законодательстве.
- В июле произошла и трагедия во Франции - большой стране НАТО с ядерным оружием. Недавно на Варшавском саммите говорилось о гибридной войне и тому подобном. Сейчас же продемонстрирована неспособность защитить собственных граждан. Не показывает ли это уязвимость НАТО от таких угроз?
- Могу ли я ответить вам вопросом на вопрос: как вы думаете, государство и альянс могут защитить от террориста на грузовике?
- Полагаю, это плохой результат десятилетий иммиграционной политики Франции. Чтобы остановить подобные акты, ЕС и НАТО должны изменить эту политику.
- Вы имеете в виду - закрыть границы, не пускать никого, кто имеет «иную» веру?
- Не закрывать границы, но вести себя хотя бы так, как было во Франции времен Шарля де Голля и Жискара д’Эстена.
- Не уверен, честно говоря: вы, наверное, помните, что при де Голле Алжир был французской провинцией и перестал ею являться. Иммиграция североафриканцев имеет долгую историю во Франции - не говорю здесь, плохо это или хорошо. Была ли успешной политика их интеграции в общество - другой вопрос. Мы все стоим перед вызовом притока людей с иными корнями. И любой, кто обещает простые решения, - не реалист, a популист.
- Вы чувствуете, что политика Ангелы Меркель поддерживается большинством населения ФРГ?
- Ее рейтинги растут. Они были менее 50%, сейчас близки к 60%. Естественно, есть критика, дебаты. В будущем году у нас пройдут выборы, и мы будем знать ситуацию лучше.
Возможно, в интервью невозможно изложить сложность проблемы. Когда мы говорим о Германии, я отмечу следующее: 1888 год был последним, когда число родившихся немецких детей превосходило количество смертей. С этого времени мы имеем негативный внутренний рост числа жителей. Но население - растет! Как это происходит? Еще в конце XIX века мы имели высокую динамику в индустрии, стали и угле. И очень многие рабочие происходили из поляков.
После Второй мировой прибыла масса народа из Италии, Испании, Португалии, Греции, позже - Турции. Во время югославских войн - сотни тысяч беженцев с Балкан. После холодной войны 26 лет поток беженцев шел из Восточной Европы.
А теперь - беженцы совсем издалека, из совершенно иных обществ, люди бегут от гражданских войн. Сирия, Ирак - они хотят спасти свою жизнь. Ситуация, которая появилась в прошедшем году, для нашего канцлера очень сложна. Закрывать ли границы, когда люди бегут от войны? Вначале очень многие поддержали канцлера и приветствовали иммигрантов. Сейчас мы учимся. Посмотрим…
Но, по-моему, невозможно, чтобы европейцы закрыли границы и сказали: «Стойте где стояли. Умирают ваши дети? Это ваши проблемы, нас они не волнуют». Не думаю, что это было бы хорошим христианским отношением.
Пограничные состояния
- Вы видите для Украины безвизовый режим с ЕС в этом году?
- Не уверен. Но я больше не работаю на правительство. Как и вы, я читаю газеты - но даже не пишу в них. Очевидно, этот процесс будет изучаться…
- Германский народ, политический класс видит Украину как европейскую страну, которая присоединится к ЕС - или как отрезанный ломоть, про который только и говорят «приходите через 20-25 лет», чтобы все забыли про тему?
- Позвольте поставить этот вопрос под другим углом. Истоки ЕС были в содружестве шести стран. Перед этим вскоре после войны возник территориальный спор между Германией и Францией вокруг Саара. Регион - производитель угля и стали - был оккупирован Францией. Жан Монне, один из наиболее знаменитых французских государственных деятелей, предложил очень мудрую идею: если два государства не могут разрешить конфликт, надо привлекать другие заинтересованные государства к дискуссии. Так, министр внешних дел Франции Робер Шуман предложил создание Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), которое объединило шесть членов - не только Францию и ФРГ, но также Италию и страны Бенилюкса - Бельгию, Люксембург и Нидерланды.
Главным вопросом все-таки была безопасность: позвольте нам создать достаточно прозрачную основу для угольной и металлургической промышленности наших шести стран - и у нас появится инструмент предварительного оповещения, если одна из стран начинает производить танки. После того как ЕОУС было основано, вопрос по Саару потерял конфликтность и на референдуме в 1955 году этот регион стал членом Федеративной Республики Германии.
Интеграция с самого начала оказывает стабилизирующее и умиротворяющее воздействие. И этот факт никто не отменял. После холодной войны была реальная опасность, что территориальные споры в Центральной Европе, например, между Венгрией и Румынией, могут подвергать мир опасности. Тем не менее тот факт, что ни одна из этих стран не имела возможности вступить в ЕС при нерешенных пограничных проблемах, помог им решить их и добиться того, что они считали первостепенным и важным для этих стран: стать членом ЕС.
Что касается отношений Украины и ЕС, то мы договорились о пространстве свободной торговли, но не о членстве. Это перспектива, но нужны определенные реформы, чтобы она могла стать реальностью.
- Когда вы были послом в России, то встречались с Владимиром Путиным, следили за его политикой. Как бы вы описали политическую философию российского руководства? Для большинства европейцев все еще непонятно, who is Mr. Putin и чего он в действительности хочет.
- Должен сказать, что во время службы в Москве я имел значительное прямое общение с президентом России. Вы, возможно, помните, как в 2003 году отмечалось 300-летие Санкт-Петербурга. На него пригласили глав всех государств ЕС, единодушно подписавших вместе с Путиным документ, содержащий очень амбициозный план о четырех общих пространствах ЕС и РФ: в экономике, внешней и внутренней безопасности, а также в гуманитарной сфере. Очень амбициозный проект! Я думаю, что в то время Путин был полон решимости реализовать эти идеи. Почему же пока не случилось? Много причин, и в этом вина не только российской стороны. Может быть, слишком амбициозный план? Я так не думаю. Но - мир изменился, возникли новые кризисы.
Подробности читайте в новом номере «Вести Сегодня» 27 июля
.Подробнее читайте на vesti.lv ...
